Александр Романов - Большая медведица смотрит на город

Бориска простился со своими друзьями на берегу речки и пошел к деревне.

Он шел и шел по берегу черной, заснувшей реки, а Бук, Машенька и Сорока смотрели ему вслед, оставаясь около коряжистого дерева. Бориска чувствовал, что они смотрят, и ему не страшно было идти одному…

Кто читал сказку «Первая Вечерняя Звезда», тот знает историю дружбы и лесных приключений мальчика Бориски, бурундука Бука, медвежонка Машеньки и Сороки.

А дальше случилось вот что.

Бориска простился с ними поздним вечером на берегу реки и пошел к деревне.

Он шел и шел по берегу черной, заснувшей реки, а Бук, Машенька и Сорока смотрели ему вслед, оставаясь около коряжистого дерева. Бориска чувствовал, что они смотрят, и ему не страшно было одному идти по тропинке между прибрежными кустами.

— Вот я и пришел, — сказал сам себе Бориска, увидев на берегу множество деревенских лодок.

— Ав-ав-ав! — залаяла цепная собака, когда Бориска проходил мимо дома.

— Гав-гав-гав! — решив позабавиться, ответил собаке Бориска. — Вот тебе! — добавил он и показал ей язык.

Собака поняла, что Бориска ее дразнит, и залилась, прямо-таки закатилась в лае.

А он побежал, подпрыгивая, довольный собой. Бориска бежал вперед, а голова его с высунутым языком была повернута назад, к собаке. Поэтому он совсем ничего не видел перед собой и влетел в глубокую дождевую лужу.

«Ого-го!» — подумал Бориска, проскочив ее на полной скорости и услышав, как вода в ботинках стала переливаться: чвяк-чвяк, чвяк-чвяк, чвяк-чвяк…

— Ха-ха-ха! — пролаяла обрадованная собака и, брякнув цепью, успокоилась.

Бориска хотел погрозить ей кулаком, но вспомнил о маме, которая уже наверняка истратила все свои нервы, о папе, который, может быть, до сих пор бегает по темному лесу в поисках сына — и сердце у Бориски замерло…

Но ему не попало. Папа и мама очень обрадовались, что Бориска нашелся, и забыли его наказать.

А чуть погодя мама потрогала Борискин лоб и сказала:

— У тебя, кажется, повышенная температура! Бориску уложили в постель, поставили градусник.

И пока градусник нагревался, Бориска рассказал, как он заблудился в лесу, как познакомился с Буком, гостил в берлоге у Машеньки.

— Завтра утрам Сорока прилетит ко мне, — закончил свой рассказ Бориска. — Она сядет на рябину и затрещит. Вы не пугайте ее!

— Ладно, — пообещал папа.

Незаметно для себя Бориска задремал. Он не слышал, как мама взяла выпавший градусник, и не видел ее встревоженного взгляда, с которым она передала градусник папе.

…Бориске показалось, что он спал совсем недолго. Открыв глаза, он увидел за окошком не рябину, а высокий дом.

«Я, наверное, еще сплю…» — решил Бориска и зажмурился, чтобы досмотреть сон. Но никакого сна уже не было — была только обычная темнота…

«Да ведь это тот самый дом, который всегда виден из окна моей городской комнаты!» — наконец сообразил Бориска и открыл глаза, чтобы убедиться.

Действительно, знакомый дом стоял напротив и смотрел на Бориску всеми своими окнами.

В это время скрипнула дверь и в комнату вошла мама.

— Вот мы и поправляемся, — сказала она, присаживаясь на кровать. — Ох и напугал же нас доктор! Тебя хотели положить в больницу, сынок…

— Эх! — вздохнул Бориска. — Надо же было мне заболеть! Теперь я не увижу Бука, Машеньку и Сороку до следующего лета. Мама, — спросил он, — а когда я поправлюсь, мы вернемся на дачу? До школы еще больше чем полмесяца…

— Даже не думай, — сказала мама. — Мы и оглянуться не успеем, как наступит первое сентября. Выздоравливай скорей!

— Эх… — еще раз вздохнул Бориска и отвернулся к стенке выздоравливать.

Случайности никогда не обходили Бориску.

Посудите сами: разные проволоки только и ждали, как бы разорвать ему рубашку или штаны.

Стоило Бориске съехать на санках с дворовой горки, как там, куда он ехал и где секунду назад никого не было, оказывался какой-нибудь дяденька или какая-нибудь тетенька.

Бориска пытался тормозить, направить санки в другую сторону.

Но и дяденьки и тетеньки, заметив его, тоже начинали как-то странно метаться, а кончалось все тем, что они сами наскакивали на Борискины санки.

«А-а-а-а! — кричали тетеньки. — Ах ты, растакой, рассякой, разэдакий!»

«Бу-бу-бу-бу!» — гудели дяденьки. А некоторые пытались и шлепнуть Бориску…

Или вот еще — краски! Стоило только Бориске захотеть порисовать, как — не поймешь в какой момент! — самая яркая краска обязательно капала на мамину новую и дорогую скатерть.

А когда Бориска старался стереть ее, сделать незаметной, она назло размазывалась в большое грязное пятно.

После того, как Бориска совершенно случайно опрокинул пузырек с черной тушью на важный папин чертеж, его надолго поставили в угол.

Бориска стоял и ковырял пальцем отставшие от стенки обои.

— Ты что там возишься? — спросил папа. — Понял свою вину?

Бориска кивнул стенке — он стоял лицом к ней.

— Выходи из угла, — разрешил папа. — И не делай так больше. Думать надо!

Видимо, счастливая случайность решила именно в этот день доказать Бориске, что не все случайности несчастны.

Папа с вечера объявил, что будет бесконечно занят делами и никуда не пойдет.

А мама собиралась пойти в магазин — купить кастрюльку.

Прогулка с мамой Бориску не интересовала. Он страшно не любил магазинную толчею и выглянул в окно: вдруг увидит что-нибудь интересное.

Нет, на улице не было никакой веселой игры. Не было даже чужих мальчишек…

— Ты пойдешь со мной? — спросила мама.

— Иду… — неохотно сказал Бориска и спрыгнул с подоконника.

Есть такая игра: один играющий выходит из комнаты, а остальные прячут шоколадку или еще какую-нибудь штуку так, чтобы ее трудно было найти. Потом зовут вышедшего. И он начинает искать. Если ищет не там, где надо, ему говорят: «Холодно, холодно…». Когда он подходит ближе к спрятанной вещи, говорят: «Теплей, тепло…». А когда он вот-вот найдет, кричат: «Жарко, жарко!..»

Нечто похожее случилось и с Бориской. Радостная теплота, которую он ощутил, все усиливалась и усиливалась. А когда они с мамой подошли к магазину, Бориске стало так тепло, что он сказал:

— Мама, дай мне двадцать копеек. Я куплю мороженое и подожду тебя на улице.

И вот здесь-то… Едва Бориска с холодным вафельным стаканчиком в руке отошел от продавщицы в белом халате и машинально глянул вдоль магазина, как сердце его почему-то забилось очень сильно. На углу он увидел ребят, окруживших какого-то долговязого парня. Бориску прямо потянуло в ту сторону. Он побежал. И по мере того, как он приближался к ребятам, ему становилось все жарче, жарче, жарче…

— Ох!.. — только и сказал Бориска, всунувшись между двумя мальчишками и увидев у ног Долговязого клетку, по дну которой бегал… Бук!

Мороженое упало на асфальт. А Бук приостановился и с криком «Бориска!!!» бросился на проволочные прутья клетки, вцепился в них всеми четырьмя лапками и попытался просунуть между прутьями мордочку.

— Вишь, как свистит! — долговязый парень слегка постучал по клетке ногой. — Покупай, чего смотришь, — сказал он Бориске. — Зверь в порядке. И клетка — что надо. За все — червонец.

— Я сейчас… — Бориска изо всех сил припустил в магазин к маме.

«Только бы успеть найти ее, только бы успеть…» — лихорадочно думал Бориска, протискиваясь и толкая покупателей. Наконец он увидел маму. Она собиралась платить деньги в кассу.

— Подожди! — не закричал, а прямо-таки заорал Бориска, хватая ее за руку. — Мама, там на углу продают Бука. Спаси его!

Мама неохотно вышла из очереди.

— Ну что ты раскричался, — сказала она с некоторой досадой, быстро идя за Бориской, — сын буквально тащил ее к выходу. — Может быть, продают совершенно другого бурундука. Ты мог и обознаться.

— Как же я мог обознаться, если он сам крикнул мне: «Бориска!»?

— О господи… — вздохнула мама. Она не очень-то верила тому, будто Бориска действительно заблудился тогда в лесу и познакомился там с Буком, Машенькой и Сорокой. Ей казалось, что он выдумал всю эту историю.

Вокруг Долговязого толкались уже какие-то новые ребятишки: одни с мамами, другие с папами. И каждый просил купить бурундука.

Бук сидел в том же положении. Он словно прилип к проволочным прутьям.

— Мама… — умоляюще попросил Бориска.

— Сейчас, — сказала мама и спросила Долговязого: — За сколько продаешь бурундука?